О возрождении гериатрии и повышении качества жизни пожилых людей, в том числе в условиях пандемии новой коронавирусной инфекции порталу национальныепроекты.рф рассказал помощник директора Российского геронтологического научно-клинического центра РНИМУ имени Н.И. Пирогова по региональному развитию и федеральным проектам Александр Розанов. Именно он участвовал в создании проектного офиса «Старшего поколения» в 2019 году.

— Александр Владимирович, расскажите, пожалуйста, что представляет собой этот федеральный проект? Чем он уникален?

— Уже третий год в России реализуется национальный проект «Демография», который включает в себя пять федеральных проектов – это и проблемы общественного здоровья, помощь при родовспоможении, поддержка спорта и прочее. Вот один из проектов, которые реализуются, – «Старшее поколение». Он уникален в первую очередь тем, что включает в себя межведомственное взаимодействие. Так, Минтруд берет на себя все функции, которые касаются социальной помощи и социальной защиты населения, а Минздрав – медицинской помощи для пожилых граждан, в том числе в рамках создаваемой в нашей стране системы долговременного ухода.

— Как изменилась ситуация в связи с пандемией новой коронавирусной инфекции? Целевые показатели пришлось пересмотреть из-за ограничений?

— Этот проект продолжает развиваться, и мы стараемся не сильно отставать от тех целевых показателей, которые нам были поставлены еще в конце 2019 года – с одной стороны.

С другой стороны, в связи с введением ограничения на профилактические осмотры, диспансерные наблюдения и плановую госпитализацию граждан пожилого и старческого возраста, три наших основных задачи не могли быть реализованы в полной мере. Это было предусмотрено Министерством здравоохранения, которое поставило задачу пересмотреть эти показатели с учётом тяжелой эпидемиологической ситуации. В результате в паспорт «Старшего поколения» были внесены корректировки.

Таким образом, этот проект живет и работает не как-то отдельно от текущей ситуации в стране, а четко отслеживает текущие тренды и тенденции, гибко подстраиваясь под текущую ситуацию и помогая дальнейшему развитию медицинской и социальной помощи.

— Каких основных успехов удалось достичь в непростом 2020 году в этом направлении?

— Несмотря на пандемию, плановая работа по проекту продолжалась в соответствии с планом мероприятий. У нас было поручение подготовить вместе с нашими коллегами из Российского научно-клинического геронтологического центра и Российской ассоциацией геронтологов и гериатров шесть клинических рекомендаций по основным заболеваниям, связанным с возрастом. И эта работа была выполнена в срок. 16 октября 2020 года Ученый методический совет Минздрава РФ эти клинические рекомендации утвердил, и в настоящее время мы создаем стандарты оказания мед помощи в соответствии с ними.

В свою очередь Минтруд принял типовую модель системы долговременного ухода, которая наконец-то описывает процессы по формированию той системы, которые мы запускаем в России. То есть опыт пилотных регионов, работавших в 2019 и 2020 годах, получил своё обобщение, свою интерпретацию, и это вылилось в создание типовой модели.

Еще одна огромная работа, которая была выполнена, – это написание методических рекомендаций по внедрению комплекса мер профилактики падений и переломов граждан пожилого и старческого возраста, которые утвердил Минздрав. При всей лаконичности названия этот комплекс мер поднимает огромные проблемы.

— О чем идет речь?

— Во-первых, это проблема профилактики падений, то есть мы вплотную взаимодействуем с нашими коллегами из профилактической медицины, выявляя у пожилых людей риск падений и переломов, остеопороз на максимально ранней стадии.

Второе большое направление – это работа непосредственно с людьми тогда, когда случилась трагедия, перелом проксимального отдела бедра. Здесь тоже намечаются достаточно серьезные изменения.

Например, вводятся стандарты оказания помощи в течение 48 часов – то есть в течение 48 часов с момента получения травмы пациент должен быть доставлен в стационар, и ему должна быть проведена хирургическая коррекция.

Самое главное – третье направление этой работы – это служба профилактики повторных переломов. Ведь ни для кого не секрет, что каждый перелом увеличивает риск повторного в геометрической прогрессии, то есть в три, шесть, восемнадцать раз. И это на самом деле страшно, потому что часто наши пациенты, выписавшись из стационара, получив все необходимые рекомендации, направления на амбулаторное долечивание, попадают на приём к врачу поликлиники спустя три месяца после выписки. И это при том, что им рекомендуется явиться туда сразу.

Следующее направление, по которому мы работаем, – это собственно развитие самой гериатрической службы. Мы уверены, что показатели федерального проекта мы выполним, и заявленные 68 центров у нас будут открыты. К сожалению, нужное количество пациентов – 130 тыс. запланированных на этот год – нам пришлось уменьшить в два раза. За 2020 год пролечено порядка 70 тыс. пациентов, но это тоже хороший результат, если учесть, что наши геронтологические койки были перепрофилированы на работу с инфекционными больными.

— А как обстоят дела с привлечением новых кадров? Сами молодые медики, врачи, вчерашние выпускники с энтузиазмом подходят к работе по направлению «гериатрия»?

— Давайте начнем с того, что гериатрия как в рамках федерального проекта, так и просто в рамках своего исторического развития сейчас переживает очередное перерождение, очередную реинкарнацию. Говорить о том, что молодые специалисты стоят в очереди к нам в ординатуру, наверное, преждевременно. Но ту работу, которую ведет Министерство здравоохранения в рамках нашего федерального проекта, та работа, которую ведет наш проектный офис, сейчас позволяет проводить максимально раннюю профориентацию. Ведь бесполезно пытаться поменять человека, который шесть лет мечтал стать хирургом и переориентировать его на гериатра. Это немного утопично.

А вот те дети, которые пришли и увидели работу нашего проектного офиса, увидели работу врача-гериатра, интересуются больше. Им это показывают и объясняют на различных этапах подготовки на уровне университетских кафедр, в том числе узкоспециализированных. Если там начинают появляться элементы гериатрической помощи, то наши будущие коллеги, получив необходимую информацию, имеют возможность выбора, кем они хотят быть. Сегодня многие интересуются гериатрией, но не все приходят, потому что врач-гериатр – это все-таки некое собирательное понятие.

— А что в него входит?

— Помимо того, что гериатр должен быть хорошим терапевтом, он еще должен быть хорошим организатором, должен свободно ориентироваться в тенденциях развития всех узких специальностей медицины, в первую очередь, клинической фармакологии, потому что количество препаратов, назначаемых пожилым, тоже должно быть конечным, а не бесконечным. И каждый препарат должен рассматриваться индивидуально строго в соответствии с показаниями и противопоказаниями. И это иногда отпугивает наших молодых коллег: гораздо проще знать свою полянку шесть на девять, чем пытаться получить некие дополнительные знания, которые находятся в разных областях медицины.

Плюс ко всему врач-гериатр – это отчасти еще и социальный работник, уделяющий достаточно много внимания при проведении комплексной гериатрической оценки условиям жизни и обитания своего пациента. Это тоже иногда беспокоит наших будущих коллег. Но тем не менее при должном энтузиазме с нашей стороны эта проблема решаема.

Беседовал Вячеслав Кокуркин